Рубрики

Контакты

Наши истинные желания — наши сильнейшие страхи

Воскресенье, Февраль 16, 2014 , 02:02 ПП

…То с тем и случится. Или несколько слов о самосбывающихся пророчествах. Есть у нас, людей, такая особенность — то, чего мы боимся, это же нас и привлекает. В психотерапии есть такая рабочая интервенция: если ты этого сильно боишься — значит, ты этого страстно хочешь. И потому, неудивительно, что что все наши страхи, особенно те из них, которые замалчиваются, подавляются — мол, я и сам справлюсь — сбываются куда более точно, чем все наши мечты и планы. И каждый раз чувствуется какая-то обреченность, «закон подлости». Почему так происходит?

Дело в том, что наш мозг устроен таким образом, что для него нет особой разницы с каким знаком, плюс или минус, для нас будет то или иное вероятное событие. Главное — это фокус внимания. Получается, что если мы на на чем-то концентрируем свое внимание, то к этому неотвратимо и приближаемся: к человеку, который противен, или к «нежелательному» событию, — мы выбираем это помимо нашего сознания. Но зачем нам это, в чем смысл, какова задумка природы? Почему психика нас не защищает?

Дело в том, что как раз наоборот — защищает. Но делает это примитивно, «по-звериному»: в момент испуга активируются наиболее архаичные зоны головного мозга, у человека сильно снижается уровень осознанности, — в сильном стрессе человек может автоматически совершать действия, которые продиктованы инстинктом. Или же всплывают импульсивные реакции, усвоенные еще в том нежном возрасте, когда тело было главным инструментом коммуникации с миром. В лучшем случае — очень хорошо отработанные навыки, на которые было потрачено хотя бы несколько лет жизни. Разделяют условно три типа реакций на чувство страха: бегство (отстранение), агрессия (нападение) и замирание (анабиоз). Не правда ли, напоминает дикую природу?.. В психологических процессах происходит все то же самое.

Но вернемся к нашей теме — почему же стрессовым ситуациям свойственно повторяться? Итак, с человеком случается какое-то событие, которое приносит сильную боль, ужас, разочарование. Мир, до этого такой предсказуемый и безопасный, рушится. Я говорю об абстрактном травмирующем событии, неопределенной степени тяжести, которые, увы, никого в жизни не обходят. Так вот, если такая психологическая травма осталась не прожита, не проработана, память о этом не просто сохраняется, а уходит, что называется, в «подкорку». И когда человек вновь сталкивается с подобным вызовом — то есть, когда возникает вероятность повторения негативного опыта — он испытывает сильный иррациональный страх, иногда ужас. И реагирует каким-то из названных выше способов.

И все бы ничего — казалось бы, избегал бы да и все, но не так все просто. Если человек с этим не справился, не ассимилировал опыт — то есть, не понял, что с этим делать, как встречаться с подобным в будущем, — включается эффект незавершенного действия. Мощная штука, которая будет приводить травматика в подобные ситуации снова и снова, он будет их находить или создавать себе сам. Чтобы иметь возможность, наконец-то победить и и успокоиться, »закрыть» для себя эту тему. Например, человека, пережившего травму отвержения, будет как магнитом тянуть к тем, кто его наверняка отвергнет. Даже если им это не свойственно, «глубоко отверженный» тип будет вести себя так, что им непременно захочется его отвергнуть. Иными словами, он сделает все возможное, чтобы вновь очутиться в знакомой ситуации, с привычными — а значит, безопасными — чувствами. «Я так и знал», — сбываются грустные пророчества, своими же усилиями…

Потому что, как ни парадоксально, но для психики привычные страдания будут меньшим стрессом, чем прохождение нового опыта. А стресс, я вам скажу, здесь просто гарантирован! Но оно того стоит. Примитивным же защитам «кажется», что там, за пределами зоны комфорта, все еще страшнее, еще хуже, еще опаснее — и лучше не надо. Потребность в безопасности более фундаментальная, чем потребность в развитии, и потому чаще побеждает. Ведь, согласитесь, для «обезьяны» куда важнее сохранить свой рассудок, чем стать немного умнее…

Но, к счастью, мы (люди), все-таки, «продвинутые обезьяны», и у нас есть ресурсы на то, чтобы усилием воли преодолевать архаичные реакции. Правда, это не так просто, и порой нужна помощь извне, мощная поддержка со стороны. Но все-таки, это духовный вызов для самого человека. Чтобы наконец, преодолеть свой страх и выйти из порочного круга повторений, необходимо с этим страхом встретиться, лицом к лицу. Не убегать, не вытеснять, не идти у него на поводу… а в первую очередь, отделить его от себя. Я — отдельно, страх — отдельно. И тогда станет возможным анализировать, поддавать его критике — то есть, задействовать другие зоны головного мозга. Чувство страха — хорошая штука, он необходим, но только когда он под контролем сознания: »Спасибо, дорогой, что напоминаешь об опасности, я тебя замечаю, но все же я рискну, я хорошо подумала…»

И тогда не страх мной управляет, а я им. И это колоссальный прорыв для травмированного труса, настоящая революция в жизни! Революция духа. Просто необходимо сделать это усилие и шагнуть однажды за пределы зоны комфорта.

Автор: Татьяна Мартыненко

Обижаться бесполезно

Взрослый мужчина способен обижаться также как и пятилетняя девочка. Но самое интересное здесь заключается в том, что, будучи обиженным, этот взрослый мужчина больше всего похож как раз на пятилетнюю девочку. Он ожидает извинений и «справедливости», перед ним должны покаяться и оказать всевозможные достойные почести, чтобы его уязвленное самолюбие снизошло до прощения «виновного». И если, не дай Бог, эти подношения будут чуть дешевле, чем требуется нашей пятилетней девочке в теле взрослого мужчины, она воспримет их как унижающую достоинство жалкую подачку. Как же! Ведь обида так велика! И дань для ее возмещения должна быть соответственно великой. Обида – еще одно состояние пассивной жертвы обстоятельств, которую несправедливо обделили, которая ничего поправить со своей ситуацией не в силах, но может тихо плакать в одиночестве, ожидая, что каким-то чудом весь мир падет у ее ног, вымаливая прощение у страдалицы. А после, когда жертва этим актом раскаяния мира перед ней удовлетворит свою болезненную самооценку, она, наконец, величественно снизойдет до прощения обидчика. Затем примет от него, или быть может даже лучше от самого Всевышнего всевозможные наилучшие дары за перенесенные муки и страдания, за те пытки, которые вынуждал нашу жертву выносить «злой и коварный» обидчик.

Причиной обиды являются наши нереалистичные ожидания, которые почему-то никто исполнять не вознамерился. В итоге обидчивому человеку только и остается пассивно обижаться и ждать, когда золотая рыбка, исполняющая желания, материализуется чудесным образом прямо у него в руках. А для самостоятельной реализации своих ожиданий обидчивый человек – еще слишком мал и слишком жалок.

В крайней стадии обиды обидчик, прежде чем просить прощения, должен не просто извиниться, но еще и унизиться, и даже как-то «адекватно» поплатиться, перенеся на своей шкуре все необходимые для этой процедуры побои, которые, по мнению жертвы, окупят ее «святые» мучения. И, как правило, чем пуще жертва бредит этим бредом, чем больше вгоняет себя в обиженность, тем более фантастические ожидания и требования к обидчику у нее формируются, и тем меньше вероятности, что перед ней вообще хоть как-то извинятся. А если даже извинятся, то извинений этих будет уже недостаточно, чтобы покрыть все перенесенные муки. И тогда, чтобы доказать всему миру, как весь мир был неправ, жертва становится на путь «святого мученика», и начинает добивать саму себя наиболее подходящим для ситуации разрушительным методом, при этом как бы приговаривая: «Посмотрите, что Вы со мной делаете!» «Практика» эта бывает разной.

Если обиженной жертве лет пять отроду, в наиболее запущенном состоянии дите, чтобы его пожалели, намеренно «случайно» падает в лужу, в прямом смысле слова «лужа». А если жертва чуть постарше, жалость ее унижает, и теперь она хочет признания. Теперь она готова показать другим, как реальна и как велика ее боль. Для этого разобиженная бедняжка готова пожертвовать предметом из посудного шкафа, разбив его о свою несчастную голову. В особо запущенных случаях, жертва рассчитывает на посмертную славу…

Никакой славы и признания, такой «мученик», разумеется, своей деструкцией не добивается. Самое большее, чем его могут удостоить – жалостью, а чаще и того хуже – насмешками и раздражением. То есть, обижаться мало того, что бесполезно, но ведь еще и вредно. Но мы продолжаем делать это снова и снова. Снова и снова надеемся этой манипуляцией добиться желаемого.

Обида – это манипуляция. Все мы просто хотим внимания и любви, совсем как малые дети. Но дети – хитрее. Они, чтобы получить желаемое, обижаются намеренно. Ребенок лет до двух, если видит, что его обиду не замечают, способен сразу остановиться, привлечь внимание и тут же снова продолжить. Со временем этот маневр входит в привычку, которая набирает обороты своей движущей силы, становясь чем-то якобы «реальным». Взрослый ребенок, обижаясь, воспринимает самого себя всерьез. А по факту это – все та же манипуляция, но остановить ее взрослый уже не может, т.к. с годами научился действовать на автомате.


Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *