Амнистия по-президентски

Александр Зубанов

Владимир Путин обещал не пересматривать итоги приватизации.

Встреча Владимира Путина с представителями российского бизнес-сообщества, состоявшаяся 24 марта нынешнего года, лишь подтвердила тезис, согласно которому история имеет обыкновение повторяться.

Дело в том, что главный вопрос, который бизнес задает власти, остается неизменным на протяжении всей путинской эры и звучит примерно так: будет ли пересмотр итогов приватизации? Власть регулярно отвечает «нет», но столь же регулярно дает веские поводы усомниться в неизменности своих намерений.

Первый повод был дан еще в 2000 году — тогда, если помните, был арестован Владимир Гусинский, впоследствии лишенный практически всей своей медиа-собственности по схеме «свобода в обмен на акции». На этом фоне и проходила первая встреча (28 июля 2000 года) президента с цветом ельцинской олигархии, в ходе которой власть и бизнес заключили неофициальное соглашение следующего содержания: власть не пересматривает итоги приватизации, а крупный бизнес не суется в политику. Правда, само заключение этого «пакта о ненападении» относилось к разряду слухов: ни власть, ни олигархи публичных заявлений не делали. Олигархам в приватной беседе дали понять, что Гусинский был всего лишь исключением.

Сегодня ситуация во многих отношениях повторяется: на месте Гусинского находится Ходорковский, на месте «Медиа-Моста» — «Юганскнефтегаз». Прочие участники диалога остались прежними, да и главная тема не поменялась. Бизнес-сообщество больше всего опять интересовали планы государства относительно возможной деприватизации. Единственное существенное отличие нынешней, восьмой по счету, встречи от аналогичного мероприятия пятилетней давности заключается в том, что власть в лице президента Путина ясно и гласно подтвердила, что «пересмотра итогов» не будет. И это можно считать главным результатом встречи — отказаться от слов, произнесенных «на камеру», будет затруднительно (в отличие от договоренностей, достигнутых в кулуарном формате). Дополнительной страховкой бизнесменам служит интересная особенность нынешнего президента: Путин скрупулезно выполняет те обязательства, которые берет на себя публично. Обещал «замочить» — замочили, обещал «удвоить» — удваиваем, обещал «вертикаль» — получите во всю высоту. И так далее…

Интереснее другое: подобные заявления глава государства делает только в случае крайней необходимости, причем необходимость в основном диктуется интересами государства и задачами укрепления госаппарата. Все прочие интересы, как правило, вторичны, включая интересы бизнес-сообщества.

То, что Кремль практически впервые четко сформулировал свою позицию по приватизационным проблемам, говорит об экстраординарности нынешней ситуации: власть, похоже, осознала, что зашла слишком далеко в своих многочисленных «наездах» на бизнес и прочих инициативах, которые почти бесповоротно испортили и деловую репутацию России, и инвестиционный климат, и отношения деловой и бюрократической элит. А за последние два года Кремлю удалось добиться не только всего перечисленного, но еще и беспрецедентного бегства капитала из страны. Результатом происходящего стало замедление экономического роста, без которого невозможно удвоение ВВП как главного экономического проекта Владимира Путина. Исправить ситуацию можно только одним способом — предоставить бизнесу четкие гарантии его дальнейшей неприкосновенности. И они были предоставлены. Ничего похожего в экономической истории России времен удвоения ВВП еще никогда не происходило. Никогда еще бизнес не встречал такого тотального понимания со стороны президента. Видимо, действительно «какая-то в державе датской гниль», раз уж сам президент решил заняться искоренением вредных иллюзий и сомнений, возникших у отечественных капиталистов на фоне «дела “ЮКОСа”».

Путин по собственному почину и уже во вступительном слове произнес ключевые слова, касавшиеся снижения срока давности по приватизационным сделкам с нынешних десяти до трех лет, чем снова подтвердил свой статус абсолютно непредсказуемого политического драматурга: в первые несколько минут встречи можно было ожидать неторопливой завязки, а тут сразу одновременно произошли и кульминация, и развязка. Бизнесмены не успели задать никаких вопросов, но уже получили главный ответ: участники приватизации середины 1990-х были амнистированы в розницу и оптом, вплоть до физических лиц, «которые в девяностые годы приватизировали квартиры». О населении речь, вероятно, зашла только потому, что президент хотел подчеркнуть — на этот раз амнистия касается всех, без изъятия, будь ты олигарх, владелец уличного ларька или простой обыватель. Эта беспрецедентная благотворительная акция, по мысли президента, должна быть предпринята «в целях стабилизации отношений собственности и недопущения каких-либо возвратов к теме ее передела».

Вероятно, чтобы развеять всякие сомнения в серьезности намерений властей, позднее, в четверг, вице-премьер РФ Александр Жуков заявил, что правительство уже получило распоряжение подготовить законопроект, касающийся снижения срока давности по приватизационным сделкам. Что лишний раз подтверждает — Кремль наконец-то осознал, насколько сильно «запуган» бизнес. Если раньше одного президентского слова было достаточно, чтобы сигнал был признан позитивным, то теперь для закрепления эффекта понадобилось еще и подтверждение со стороны правительства. Причем подтверждение срочное, в тот же день.

Другое дело, что даже заявление вице-премьера не является пока четким указанием на то, с какого момента начнется фактическая приватизационная амнистия. До тех пор, пока соответствующий закон не вступит в силу, напряжение в бизнес-сообществе будет сохраняться. Тем более что, отказавшись от одного инструмента экспроприации собственности, власть сохранила за собой право на использование других. Тот же «ЮКОС» был фактически национализирован на основании налоговых претензий, а недобросовестная приватизация «Апатита» была всего лишь поводом для начала разбирательств. И этот повод был достаточно быстро забыт после того, как открылась возможность «прижать» компанию по налоговым вопросам, а впоследствии продать «Юганскнефтегаз» в счет погашения налоговых долгов.

Готовность забыть приватизационные грехи сама по себе не является индульгенцией бизнесу, особенно когда у налоговых служб сохраняются непреходящий соблазн и возможность доначислить задним числом несколько миллиардов долгов отдельно взятой компании. И что характерно, схемы уклонения от уплаты налогов, обнаруженные сейчас, но использованные в прошлом, на тот момент могли быть вполне легальными. Так что теперь требуется только применить к хорошо забытому старому своевременно придуманные новые нормы. А возможности их применения на настоящий момент почти безграничны. Налоговики могут проводить повторные проверки любой «понравившейся» им компании в любой удобный для них момент. Единственное ограничение состоит в том, что предъявить претензии хозяйствующему субъекту можно только за три последних финансовых года.

Таким образом, отказ от преследования приватизаторов — это шаг, рассчитанный на достижение психологического эффекта, причем кратковременного. Дело в том, что львиная доля «проблемных» приватизационных сделок была завершена до 1996 года. А значит, их участники могут испытывать определенный дискомфорт, связанный с возможным «пересмотром итогов», только на протяжении еще полутора лет. Далее амнистия наступает автоматически. Хотя, конечно, нельзя отрицать, что даже год относительного спокойствия (при условии, что президентские обязательства будут исполнены безотлагательно) — это уже неплохая передышка для крупного российского бизнеса, который просто устал ждать новых репрессий и гадать, кто следующий. И кроме того, амнистия косвенным образом облегчает жизнь иностранным инвесторам: они теперь избавятся от необходимости выяснять приватизационную историю тех компаний, в акции или проекты которых планируют вложить средства. И на том спасибо.

Но при этом власть сохраняет за собой право произвольного налогового «наезда» на любой бизнес. Об этом, кстати, на встрече тоже говорилось, но в случае с налоговыми проблемами ни конкретики, ни абсолютного согласия бизнеса и власти уже не наблюдалось. Президент во вступительном слове лишь вскользь коснулся этой темы. «Известно, что и у предпринимателей в целом есть немало обоснованных претензий к фискальным органам», — сказал Владимир Путин. И продолжил: «Руководство правительства в последнее время обращало на это внимание, и сейчас правительство готовит предложения по регламентации целого ряда налоговых процедур. Речь идет в первую очередь о процедурах налогового контроля и налогового администрирования. Полагаю, что бизнес-сообщество должно принять участие в обсуждении и экспертизе этих документов».

Проблема заключается в том, что «обоснованные претензии» существуют ровно столько же, сколько и сами фискальные органы, а приглашение к обсуждению и экспертизе — это и вовсе фикция: когда речь идет о налогах и способах их сбора, правительство действует по принципу «мы посоветовались, и я решил». А порой и кабинет министров не может самостоятельно определиться, в каком же направлении ему двигаться дальше. Не так давно инициатива снижения НДС до 16 % уже с 2006 года (с нынешних 18 %) обсуждалась в Минфине и в МЭРТ, а Михаил Фрадков грозился снизить НДС до фантастических 13 %. В итоге правительство приняло решение вообще не снижать НДС в ближайшие три года.

Впрочем, снижение налогов оказалось далеко не главным вопросом, который волнует российских предпринимателей. Александр Шохин, рассматривая налоговые проблемы, сообщил Владимиру Путину, что предприниматели недовольны методами действия фискальных служб. Речь, в частности, шла о необоснованных повторных проверках и о том, что такие проверки сейчас инициируются налоговиками по поводу и без повода. По мнению А. Шохина (и надо думать, по мнению всего бизнес-сообщества), дополнительные проверки должны проводиться только по постановлению суда или по обращению самого налогоплательщика (это возможно в том случае, когда налогоплательщик считает, что ФНС начислила избыточные налоги). «Если мы снизим налоги, а не наведем порядок в налоговом администрировании, то затем выкручивание рук налоговыми инспекторами окажется единственным способом компенсации выпадающих доходов. Поэтому сначала нужно навести порядок в налоговом администрировании, а затем снижать ставки», — сказал А. Шохин.

Президент согласился с тем, что в налоговом администрировании необходимо «многое скорректировать», но при этом отметил, что не может «совсем обесточить налоговую службу». В переводе на русский язык это означает, что государство не собирается в ближайшее время серьезно урезать почти безграничные полномочия фискальных ведомств. А следовательно, «ЮКОС» может стать далеко не последней компанией, национализированной благодаря совместным усилиям ФНС и Генпрокуратуры.

Впрочем, название опальной нефтяной компании не прозвучало на встрече ни разу, хотя к вопросам передела собственности предприниматели все же вернулись. На сей раз — применительно к украинским реалиям. Александр Абрамов, президент «Евразхолдинга», посетовал на придирчивость Центробанка, который обязывает российские компании проходить долгие разрешительные процедуры перед тем, как вывезти капитал в сопредельное государство для участия в приватизационных играх. С господином Абрамовым не согласились Герман Греф и Алексей Кудрин, сообщившие президенту, что никаких особых разрешений вот уже год как не требуется. В итоге Владимир Путин все-таки пообещал переговорить с председателем ЦБ и снять оставшиеся барьеры, если таковые действительно обнаружатся.

Возможность поучаствовать в переделе — это золотая жила. Возможность поучаствовать в переделе, происходящем на чужой территории, — это и вовсе подарочный вариант, поскольку в данном случае власть (российская) не обязана предпринимать каких-либо серьезных усилий: разработкой правил займется украинская сторона, а от российской бюрократии требуется всего лишь снятие барьеров для национального капитала, желающего разместиться на Украине. Экономические системы двух стран и без того достаточно интегрированы, а если российский бизнес сможет еще упрочить свои позиции на Украине, то Кремлю это только на руку — экономические доводы в политической дискуссии никогда не бывают лишними.

На встрече обсуждались также проблемы выхода российских компаний на зарубежный фондовый рынок, ход административной реформы, вопросы социальной ответственности бизнеса и вопросы, связанные с формированием конкурентной среды. Практически в каждом случае предприниматели имели возможность оценить информированность и благожелательность Владимира Путина, который обещал бизнес-сообществу помощь в решении практически каждого сложного вопроса. Впрочем, после того как была фактически объявлена приватизационная амнистия, обсуждение прочих вопросов шло достаточно вяло. Бизнес-сообщество, похоже, успокоилось. Неизвестно, правда, долго ли продлится эта идиллия в отношениях власти и бизнеса. Возможно — до следующей встречи. А возможно — до следующего «ЮКОСа».

Путин простил друзьям все

Весна приближается. Кажется, ветер переменился. Вот и российская внутренняя экономическая политика кажется тончайшей и непредсказуемой, словно неопределенные весенние дуновения.